«Лучший врач тот, кто знает бесполезность большинства лекарств».
Бенджамин Франклин
Нельзя не признать тот факт, что за прошедший век «искусство спасения жизни человека» сделало огромный рывок вперед и, кажется, раскрыло последние тайны тела человека и его разума. Современная медицина смогла победить многие инфекционные заболевания, кардинально изменила способы хирургического вмешательства, активно вбирая в себя современные достижения высокотехнологичной миниатюризации. Человечество забыло про оспу, больше не болеет чумой, а пересадка сердца уже обыденное явление. Люди стали жить дольше и продуктивнее, средняя продолжительность жизни выросла с 30 до 65 лет, да и старость
уже не приговор, а очередной шаг к открытию нового мира.
Сегодня мы попали в эпицентр начала революции генов, столетняя жизнь уже не за горами, а лучшие умы человечества открывают ранее недоступные секреты структуры мозга. Мы же, простые обыватели, искренне и трепетно ожидаем прорывов по всем фронтам и масштабного наступления за вечное существование!
Кажется, победному шествию медицинской науки ничего не может противостоять, но, как ни парадоксально, сегодня перед ней стоит не меньше вызовов, чем столетие назад. Пока не побежден рак, массы новых и более опасных вирусов осаждают нас
со всех сторон, когда-то всемогущие антибиотики превращаются в бесполезные пилюли, а человечество, меняя привычки и образ жизни, приобретает новые болезни.
Но кто теперь современный медик? Человек в белом халате, овладевший сакральными знаниями и языком великих римлян, или безликое устройство в виде нано-робота, усердно исцеляющего недуг и существование которого в теле почти незаметно.
«ОБЫЧНОЕ» НАЧАЛО. ЦИФРОВОЙ «БУМ»
Традиционно ХХI век справедливо принято считать веком ИКТ, ведь основной поставщик колоссальных изменений практически во всех областях человеческого бытия – это информационные технологии. Врачи не стали отдельной константой. Клиники одна за другой забывают про бумажные и аналоговые учеты данных и
переходят на цифровые системы, внедряют и применяют системы анализа, основанного на компьютерном прогнозировании. Шаг за шагом набирает
обороты цифровое трансформирование национальных систем здравоохранения и
огромные объемы неструктурированных данных «всего обо всем» существенно облегчают жизнь врачам и пациентам. Big data готовит основу для второй революции в медицине.
К примеру, поисковый гигант Google два года назад объявил об открытии лаборатории по квантовым исследованиям в области AI (искусственного интеллекта) с использованием одного из первых квантовых компьютеров канадской компании
D-Wave System. Какую мощность наберет его аналог через каких-то 20 лет страшно даже предугадать. Ясно одно – он будет быстрым. Очень быстрым! Но кадры решают все… Освоить такие объемы и скорости смогут, пожалуй, только специалисты с очень продвинутыми IТ-знаниями, при этом понимающие специфику медицины и механизмы организационных процессов здравоохранения. Такой уникальный пласт работников скоро будет нужен не меньше, чем стоматологи или педиатры.
Квантовый компьютер –вычислительное устройство, которое использует явления квантовой суперпозиции и квантовой запутанности для передачи и обработки данных.
Плечом к плечу с суперкомпьютерами дружным строем шагают робототехнические
комплексы и системы автоматизации процессов управления медицинскими учреждениями. К примеру, роботами хирургами Da Vinci, копилка достижений которых день ото дня пополняется множеством операций различной сложности, уже оснащено более 2000 медклиник в мире, из которых 25 уже есть в странах СНГ. Конечно, пока эти супермашины не полностью автономны и нуждаются в изрядном штате квалифицированного технического персонала, операторах и программистах.
А ЧТО ДАЛЬШЕ?
Дальше – больше. Компьютеризация сферы, а затем и сетевое объединение ранее
разрозненных медицинских узлов, как правило, выводит на первый план уже персона-
лизированные медицинские системы и сервисы. Бешеный рывок в развитии аппаратов
и трикодеров, обладающих возможностью диагностировать автономно, без присутствия
медика, нательных гаджетов и мобильных приложений, только «разжигают пламя» персонализированной медицины. Один из известных генетиков и исследователей цифровой медицины Эрик Тополь условно обозначил этот процесс как «эмансипация пациента» и полагает, что в скором времени быстрая экспертиза и передача информации реализуется не только без обращения к врачу, но и будет предсказывать и, более того, останавливать большинство, в том числе серьезные заболевания, на самых ранних этапах, можно сказать «на лету».
Здравоохранение уже не будет сковано в стенах больниц и клиник, они же, в свою очередь, разгрузятся от большинства мелких, рутинных процедур и избавятся от излишней бюрократии. Персонализированная терапия сформируется в отдельный осознанный огромный рынок. Врачи выйдут на новый уровень личного и постоянного контакта с пациентом, что потребует трансформации знаний от сугубо медицинских
к клиентоориентированным.
В научно-фантастических фильмах серии «Звездный путь/Star Trek» было популяризировано понятие трикодера – медицинского портативного устройства, которое, дистанционно просканировав тело человека и произведя анализ состава выдыхаемого им воздуха, способно определить состояние здоровья и выявить наличие некоторых заболеваний.
Следующий шаг – еще более тесное объединение медицины и других отраслей или наук. Прогнозируется, что одними из первых наиболее плотно интегрируются информационные, био- и когнитивные технологии. Нарастающее развитие робототехники, появление новых материалов, совершенствование генной инженерии, искусственного интеллекта и социальных сетевых технологий коренным и часто очень непредсказуемым образом уже меняют и самого человека, и методики его лечения.
Аналитики с уверенностью ожидают, что будущее здравоохранения – это высокодинамичная информационная медицина, во главе которой стоят ранняя диагностика, своевременная профилактика и высокотехнологичное протезирование, а врач будущего – это объединенные в одну сеть самоуправляемые (саморегулируемые) квантовые компьютеры, широко изучившие геном человека, характер поведения homo sapiens, а также весь объем всех научных разработок и исследований за всю историю существования человечества.
Считается, что персонализация системы здравоохранения будет катализирована прорывами в области генетики. К примеру, в начале века был запущен глобальный международный проект по расшифровке ДНК «Геном человека». Более $3 млрд и больше 10 лет заняла расшифровка знаков одного из самых важных «документов» о человеке. А сегодня цена на персональное секвенирование генома составляет около $1000 и занимает один день. Через
каких-то 20 – 30 лет подобное исследование будет проводиться по умолчанию, и каждый человек будет знать об отличительных особенностях своего генома, как
мы сегодня о своей группе крови. Вот тогда и появятся врачи-консультанты по генетике, которые будут анализировать общее состояние здоровья с привязкой
к личному генетическому коду и направлять пациента к узкоспециализированному медицинскому работнику.
Весьма интересно, что технологический прорыв генетических исследований стал напрямую влиять на здоровье человека. К примеру, одна из систем CRISPR/
Cas9, вызвавшая немало споров и баталий, уже может манипулировать генами напрямую, оказывать существенную поддержку в лечении тяжелых болезней, имея
неограниченные перспективы в области изменения ДНК эмбриона. Так, совсем недавно группа ученых в США из американских и южнокорейских институтов с
помощью CRISPR-Cas9 успешно удалила из ДНК ген с мутацией, которая вызывает гипертрофическую кардиомиопатию – заболевание сердца, встречающееся
у одного из 500 человек, которое может привести к внезапной смерти. Эксперимент можно считать достаточно успешным (в 42 случаях из 58, то есть в 72% случаев).
CRISPR (clustered regularly interspaced short palindromic repeats) – инструмент редактирования генома. Особые локусы бактерий и архей, состоящие из прямых повторяющихся последовательностей, которые разделены уникальными последовательностями. Спейсеры заимствуются из чужеродных генетических элементов, с которыми сталкивалась клетка.
ДЕНЬГИ, СТУЛЬЯ И ЛОЖКА ДЕГТЯ
Казалось бы, все замечательно, и даже один из видных экспертов в области цифровой
медицины доктор Джордж Дэйли из Гарвардской медицинской школы так обозначил происходящие изменения: «Это больше не научная фантастика». Однако финансирование, как всегда, «правит балом» и «без денег – нет стульев».
Клиника Мэйо (англ. Mayo) – один из крупнейших частных медицинских центров
мира. Основной работодатель и градообразующее предприятие американского города Рочестер.Источник: ru.wikipedia.org/wiki/Клиника_Майо
Примечательно, что, по данным Центра Medicare&Medicaid, только к 2020 году расходы на здравоохранение в США будут составлять не менее 20% ВВП страны. И несомненен тот факт, что медицина обладает неограниченным потенциалом для применения высоких технологий. Однако, как озвучил Льюис Митчелл (Mitchell Lewis), один из представителей крупнейшей американской медицинской группы Mayo, «использование
IТ-технологий в медицинской сфере отстает на 25 – 30 лет от остальных отраслей бизнеса».
Исходя из текущего состояния дел, одной из наиболее явных проблем здравоохранения как услуги, как в развитых, так и в развивающихся странах, – это ее малая продуктивность и эффективность. Также по сравнению с клиентоориентированными услугами в других экономических отраслях медицина не блещет прямой нацеленностью на успешный клиентский опыт и адаптацию под
получаемые отзывы. Проблемы присутствуют практически везде: это квалифицированность кадров, не отвечающих современным запросам, неоптимизированные очереди, высокая стоимость высокотехнологичного лечения, регулярные сбои в своевременности реагирования, такие как позднее выявление болезни и постановка диагноза, ошибки диагностики и прочее.
Кроме того, сама система здравоохранения государств весьма фрагментирована и
запутана, так как состоит из большого количества крупных и мелких медучреждений,
между которыми очень затруднен информационный поток и логистические процессы.
И казалось бы, что именно внедрение IТ-систем, высокотехнологичных механизмов и
элементов успешно реализованных бизнес-моделей, как, к примеру, в банковской среде, кардинальным образом может успешно решить если не весь, то значительный комплекс проблем. Но, увы, инновационные технологии в медицинскую отрасль зачастую проникают мучительно и долго. Почему же так?
ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЛУНЫ
Ни для кого не секрет, что человечество наблюдает наш естественный спутник только с одной стороны. Так же зачастую бывает и в экономике, и в повседневной рутине. Один из важнейших редутов, стоящих на повсеместном применении высокотехнологичных решений в медицине, – это сильнейшее,
пожалуй, как ни в одной из отраслей, противостояние между заинтересованными игроками. Между крупными клиническими учреждениями, государством, технологическими компаниями, исследовательскими институтами и даже врачами,
которые все вместе создают ориентированные на охрану здоровья решения, но при этом яростно сопротивляющиеся внедрению новых продуктов. Парадоксально, но факт.
Допустим, создание и использование персональных портативных пользовательских
диагностических устройств существенно помогает и облегчает жизнь простым обывателям, но явно отнимает лакомые куски пирога у больниц с их дорогим оборудованием, которые либо «сидят» на постоянно выделяющемся и растущем бюджете, либо выписывают огромные счета за инструментальную диагностику.
Один из мировых примеров: достаточно успешная программа по лечению застойной сердечной недостаточности, которую разработала команда Медицинского
центра университета Дьюка, в среднем на 40% сократила среднюю ценовую составляющую лечения пациентов и снизила количественную необходимость их стационарного лечения, но в итоге встретила яростное сопротивление со стороны страховых компаний, которые обозначили, что они платят за уход за пациентом, а не за оздоровление больных.
Кроме того, если провести небольшой анализ по финансированию IT-стартапов, они,
как правило, финансируются частными венчурными инвесторами или крупными венчурными фондами. А вот с медицинскими проектами ситуация в разы запутаннее и сложнее. Представьте себе венчурного инвестора, который выбирает между двумя предпринимателями. Первый – основатель IТ-стартапа: через полгода он выйдет на рынок с первым релизом, а уже через два-три года его проект окупится. А другой – это медицинская инновация, которая, возможно, выйдет на рынок не меньше чем через пять-десять лет, если пройдет необходимые испытания и получит надлежащую
сертификацию. Полагаю, выбор будет очевиден.
Сложность биомедицинских технологий, которая накладывается на не менее сложную
высокотехнологичную составляющую, обычно не вполне понятна классическому инвестору. А рисковых «денежных парней», готовых вложиться в то, что не понимают и не могут полноразмерно оценить риски, не так уж и много. В таких случаях стандартные схемы инвестирования крупных средств в систему здравоохранения, как
правило, не работают.
Не менее важен аспект того, что чаще всего авторы прорывных инновационных идей и
проектов в медицинской отрасли – это медики, технические специалисты или ученые. И нет людей более консервативных и идейных, чем эта категория. Зачастую создатели прорывной медицинской технологии виртуозно разбираясь в своем направлении, не способны превратить свои идеи в бизнес: проработать умную стратегию выхода на рынок, определить работоспособную бизнес-модель, наладить системные продажи, обеспечить рост и выстроить работу с инвесторами и партнерами. Это приводит
к критическим разногласиям между идейным создателем, спонсирующей стороной и заказчиком конечного продукта. В результате – крах проекта и очередной шаг назад.
Слабый багаж знаний и отсутствие опыта в финансировании и продвижении биомедицинских разработок – это одна из ярко выраженных проблем, которая не дает многим действительно амбициозным проектам выйти за стены лабораторий и институтов. Своевременные и нужные разработки не попадают ни в клиники, ни
к пациентам. Законы бизнеса дают твердое определение, что создание работоспособного прототипа – это важный, но только начальный шаг создания бизнес-модели, а впереди еще более ресурсоемкий этап – продвижение продукта на
рынке.
Прибавив к упомянутым нюансам огромную конкуренцию за финансирование, творцы проектов часто оказываются неспособными грамотно обрисовать идею инвестору
именно с точки зрения реализации проекта в бизнесе и его коммерческого потенциала.
Считается, что 98% проектов, ориентированных в цифровое здравоохранение, терпит
неудачу. Да, законы рынка неумолимы и, конечно, выживает сильнейший, но, кроме
озвученных барьеров в отрасли и сложностях интеграции, факторы отставания технологического прогресса в медицине играют немаловажную роль в выживаемости медицинских стартапов.
В среднем, как показывают тенденции последних десятилетий, временной период между вложением средств до начала выхода из инвестиционной фазы для стартапов в биомедицинской области составляет около пяти лет, что несколько дольше,
нежели чем для классических технологических проектов, которые через уже пять-шесть лет выходят на продажу решения или продукта.
Все эти факторы приводят к тому, что получить заветный «миллион» становится все сложнее. Только в 2015 году в США прекратили финансирование три крупных фонда, что в результате привело к сокращению объемов венчурных инвестиций в отрасль на 40%. Silicon Valley Bank обозначил, что «приток инвестиций в медпроекты 2015
– 2016 годов пришелся не на посевные раунды, а на раунды серии «А». Проще говоря,
существенно сократилось выделение средств на самых начальных стадиях стартапа, и
инвесторы начинают рассматривать его как потенциальный объект только после получения определенного прототипа продукта или образца решения. Ведь, как заметил Дэйв Чейз, партнер венчурного фонда Quad Aim Fund: «Быть правым
слишком рано – значит получить тот же результат, как и будучи неправым».
Как ни печально, но факт остается фактом, что при попытке внедрить новую технологию при неготовности участников рынка и несоответствии инфраструктуры, как правило, ведет к плачевным результатам.
- Посевной раунд — (seed-раунд, бизнес-ангельский раунд) – финансирование в размере от $25 тысяч для завершения процесса разработки и создания продукта, достижения соответствия продукта рынку.
- Раунд А – инвестиции, необходимые компании для набора команды, начала производства и выхода на рынок. Инвестиции в этом раунде могут начинаться от $500 тысяч и более. Очень часто финансирование этого и последующихраундов проводится траншами. Инвесторы заходят в раунд А только после того, как основатели проекта использовали посевное финансирования для доказательства дееспособности своей концепции продукта.
- Раунд В – масштабирование компании, увеличение доходов и захват своей нишина рынке. Инвесторы заходят в раунд В после того, как компания достигнет определенных целевых показателей в своем развитии.
- Раунд С – наращивание своей доли в бизнесе и выход на прибыльность, то естьдостижение точки, в которой ваш денежный поток способен самостоятельно поддерживать и растить бизнес.
- Раунд D – «предпродажное финансирование»: подготовка компании к IPO либок продаже стратегическому инвестору.
Для полноты картины необходимо отметить, что многие проекты не понимают, кто будет их конечным потребителем. Выбор в качестве основной аудитории крупных медицинских учреждений зачастую, как мы уже отметили, встречает их мощное сопротивление грядущим изменениям. Фокусировка на потребительский рынок дает целый комплекс проблем там, где люди не привыкли платить за услуги здравоохранения.
Да, проект может пройти начальные этапы инвестирования, создать прототип, осуществить испытания. В среднем цена этих шагов, как отметил Дэн Лэмберт, глава Healthcare Education Industry, составляет $250 – 700 тысяч. Но, вопреки расхожему мнению, внушительная с первого взгляда сумма тратится не только на разработку, но и на выплаты необходимых взносов контролирующим органам, юридическое сопровождение, привлечение партнеров и получение необходимых разрешений и
сертификатов. А в следующем раунде инвестиций только зарождающийся проект сталкивается с трудностями финансирования: инвестор хочет увидеть положительный рост доходов, а медстартапы обычно не могут похвастаться быстрой положительной динамикой.
«Казалось, медицинская индустрия – это отрасль, где возможен настоящий прорыв. Я занялся работой над бизнес-планом в части, посвященной маркетингу и продажам.Но он не взлетел. Мы не полюбили его». — Кимбал Маск (Kimbal Musk, инвестор и предприниматель), брат Элона Маска (Elon Reeve Musk, основатель платежной системы PayPal) о так и не открытой компании в сфере цифровой медицины.
КЛАДБИЩЕ «АЛЫХ ПАРУСОВ»
Конечно, успешные начинания присутствуют. Так, Купертиновцы приобрели стартап
Gliimpse – проект, собирающий и анализирующий персональную информацию о здоровье. Что, вполне возможно, больше необходимо для развития их
собственного ПО Health (здоровье), по умолчанию предустановленного на iOS. Также
Providence Health & Services, крупная некоммерческая система здравоохранения в США, вложила средства в проект, занимающийся выпуском носимых устройств, а достаточно известный стартап Patient IO (координационная платформа по уходу за больными, помогающая оптимизировать визиты к врачу и наблюдение за пациентом) приобретен компанией Athenahealth, занимающей серьезные позиции в медико-технологической отрасли. Либо крупные акулы индустриального мира, Philips и EDBI, объединяют свои устремления в помощи, но уже зрелым компаниям цифрового здравоохранения, для выхода на новые рынки. Но в сущности количество таких
сделок можно пересчитать по пальцам. В своем большинстве проекты откладываются до «лучших времен» так и не дойдя до конечного потребителя.
Одним из самых распространенных рисков новых проектов в медицинской сфере
считается восприятие того, что получение крупных и регулярных финансовых вливаний – это уже свершившийся факт успеха бизнес-модели, но часто это происходит без учета рыночного успеха у пользователя. Получается так,
что, в отличие от классической модели технологического стартапа, получение крупных
инвестиций далеко не гарант успеха всего бизнеса. К примеру, один из известнейших
биотехнологических проектов Theranos, обещавший, подобно Uber в области пассажироперевозок, коренным образом трансформировать всю систему
диагностики и анализа крови и, казалось, сделавший основательницу проекта Элизабет Холмс (Elizabeth Anne Holmes) самой молодой женщиной-миллиардером, в результате потерпел сокрушительную катастрофу, так и не сумев доказать практическую эффективность методики постановки диагноза.
При всем при этом проект сумел привлечь $400 миллионов и достигнуть уровня капитализации в $9 миллиардов! В конечном результате Forebs провел очередную переоценку, и теперь изначальная оценка состояния Элизабет равна … нулю.
Даже гиганты индустрии высоких технологий с их крупными аналитическими центрами
не застрахованы от стратегических ошибок и терпят фиаско. Так, поисковый гигант Google, выстроив неверную стратегию того, что пользователи будут сами вносить в его сервис Google Health свои медицинские данные, потерпел полную неудачу. Примеров более чем достаточно. Стартап HealthSpo в телемедицинской сфере так и не пошел дальше из-за допущенных ошибок в оценке своего рыночного сегмента. Проект Better,, специализирующийся на уникальных для рынка мобильных сервисах, неверно
оценив механизмы монетизации, столкнулся с нежеланием потребителей платить за услуги. Компании GE Healthcare (крупный поставщик и производитель высокотехнологичного медицинского оборудования) из-за обнаруженной крупной
ошибки в процессе сборки оборудования пришлось отозвать большую партию аппаратуры. Все эти факты очень явно показывают, что просчеты в анализе,
в особенности в отрасли цифрового здравоохранения, серьезно, порой катастрофически влияют на имидж и судьбу любой компании – как начинающего стартапа, так и крупного игрока.
ЛУЧ НАДЕЖДЫ
Но все же, несмотря на весь спектр субъективных и объективных причин, эра «цифровизации» здравоохранения шаг за шагом вступает в свои права. Так, компания StartUp Health (международная организация, занимающаяся вопросами преобразования медицины) недавно опубликовала отчет об исследовании, затрагивающий инвестиции в отрасль digital медицины в первой по ловине текущего года. По прогнозам аналитиков, 2017 год имеет все шансы стать рекордным по суммам и количеству вливаний в эту сферу. К примеру, только второй квартал 2017 года добавил к общей сумме инвестиций еще $3,8 млрд, а общий объем «залитых» субсидий на текущий год составил $6,5 млрд. Отчет обозначил, что «этот квартал принес в отрасль больше, чем 2010 и 2011 года вместе взятые».
Прошедший квартал обозначил появление большого количества новых инвесторов,
но основной объем принесли несколько больших сделок. Одни из крупнейших – это инвестиция в $914 млн в проект Grail, разрабатывающий решения для раннего обнаружения рака и $600 млн в компанию Outcome Health, производителя экранов для планшетных компьютеров и в комнаты ожидания в клиниках для пациентов.
Как отмечено в отчете StartUp Health, это вообще самые объемные инвестиции в медицинскую сферу, зафиксированные с 2010 года.
Исследовательский отчет другой компании, Mercom Capital Group, также подтверждает рост объемов инвестиций свершенным сделкам в сфере рынка цифровых технологий в медицине. Согласно отчету, объем выделенных средств в первый квартал 2017-го по сравнению четвертым кварталом 2016 года практически удвоился. Так, на первой квартал пришлось 165 сделок общим объемом в $1,6 млрд, тогда как на первый квартал прошлого года – почти $1,4 млрд в 146 сделках. По данным mHealth
Spot, 35% инвестиций в первом квартале текущего года направлено на компании, разрабатывающие решения для врачебных практик. В общей сложности они получили $574 млн в 50 сделках. Компании и стартапы, специализирующиеся на решениях и устройствах для обычных пользователей, могли получить оставшиеся 65%, что около $1 млрд в 115 сделках. Цифры показывают существенный рост по сравнению с результатами четвертого квартала прошедшего года, когда на этот сектор рынка
пришлось $584 млн.
По всей видимости, «лед тронулся». Общий срез вложений показывает, что наибольший объем финансирования получил «старый» добрый Big Data – $1,2 млрд, 56 сделок относились к сектору решений, предназначенных для повышения уровня опыта и знаний пациентов.
Так или иначе трансформация сознания регулирующих органов способствует развитию
цифровой медицины. По данным консалтинговой компании PwC, после проведенных
реформ в США было создано более 90 компаний, занимающихся развитием цифровых
биомедицинских технологий. В Канаде, где государство может по праву гордиться сферой здравоохранения, госструктуры интегрируются с частными компаниями и исследовательскими центрами. Так, летом прошлого года правительство Канады в
тесном сотрудничестве с 36 партнерами, включающими частные инвестиции, направило порядка $34,5 млн на разработки и дальнейшую коммерциализацию ряда проектов в области борьбы с хроническими заболеваниями. Также нужно отметить, что рынок, адаптируясь под специфику системы здравоохранения, очень активно наращивает венчурное инвестирование в медицинское оборудование, где, по данным
Silicon Valley Bank, средняя сумма вложений в 2016-м составила $46 млн. Опять же
с учетом всех сложностей механизмов запуска успешных инновационных медицинских
проектов инвестирование осуществляется через специально созданные фонды, как, например, Healthcare Innovation Fund. В первую очередь цель таких организаций – развивать высокотехнологичные проекты не только при помощи денег, но и применяя опыт и знания стратегического планирования, развития и управления проектов.
Другой путь, хоть и не сулящий быстрого заработка инвесторам, но все же дающий определенные гарантии успешного выхода на рынок, это приобретение прав на
медицинские изобретения крупными корпорациями именно на ранней стадии, до начала клинических испытаний или в начальной их фазе.
ТАМ, ГДЕ ПРЕЖДЕ БЫЛИ ГРАНИЦЫ НАУКИ, ТЕПЕРЬ ЕЕ ЦЕНТР (Георг Лихтенберг)
Основой современной системы здравоохранения в нашу цифровую эпоху станет
глобальная стратегия взаимодействия с людьми на всех их жизненных этапах, начиная
от здорового образа жизни, профилактической работы и ранней диагностики до лечения и ухода в домашних условиях. Уже стало аксиомой понятие того, что наше здоровье в современных условиях в значительной степени зависит от образа жизни, питания, активности и, что немаловажно, регулярности обследований. Медицину, при всем желании или нет, всколыхнут глобальные, но вполне ожидаемые перемены. Будущее двадцатилетие трансформирует медицину в век ее персонализации
и биотехнологизации сферы. Конечно же, мы ожидаем, что инновации приоткроют золотую эпоху медицины, расширят спектр медицинских услуг, создадут новые, ранее не известные профессии и рабочие места, увеличат списки побежденных болезней. Медицина, оставив при себе все свое благородство, приобретет новые качественные изменения на пользу человечества, ибо любой «врач – философ: ведь нет большой разницы между мудростью и медициной» (Гиппократ).
